Законы исчезновения - Страница 28

* * *

В своей оценке людей шерифа Конча была совершенно права. Ни агент Петровски, ни приданный ему в усиление констебль Лейстнер и ухом не повели, когда от окружавшей «Дом Форреста» темноты отделился небольшой ее — этой темноты — клочок и, еле слышно побренчав ключами, исчез в провале окна угольного погреба. Все внимание обоих стражей порядка было целиком и полностью сосредоточено на двух дверях, украшающих фасад здания, и на черном ходе, ведущем в заброшенный сад.

В угольном погребе «Дома Форреста» и впрямь когда-то, в лихую годину Изоляции, сваливали уголь. Его на Квесте хватало. До сих пор в воздухе этой каморки с низкими сводами ощущался характерный, отдающий сероводородом, запах древнего энергоносителя.

Конча прислушалась к тишине и, убедившись, что покой хранителей дома не нарушен ее появлением, через незапертую дверь, ведущую в котельную, проскользнула в дом. Она достаточно хорошо помнила внутреннее устройство «Дома Форреста» и даже не стала доставать из кармана свой мини-светильничек. Из котельной через кухню не так уж и сложно было выбраться в гостиную, а там — тихо, по-кошачьи, чтоб не скрипнула ни одна ступенька — по винтовой лестнице подняться клюку, ведущему на чердак. Против этого, сработанного из местной, прочной, как камень, древесины (в миру именуемой «дубом»), люка умение Кончи сладить с самыми хитрыми замками и задвижками было бесполезно. Требовалась элементарная физическая сила.

Проклиная ослов, додумавшихся опустить проклятое дубовое надгробие на проем люка, Конча кое-как сдюжила-таки с чертовой доской и оказалась во мраке чердачного пространства. Но, как ни глубок был этот мрак, она успела заметить в нем некое стремительно-испуганное движение и уловить едва слышный, скользкий звук то ли затвора пистолета, то ли ключа в замке. Беззвучно Конча откатилась в сторону от разверстого люка. Помедлив мгновение, крышка его с дьявольским грохотом захлопнулась. Что, впрочем, не помешало Кончите совершенно четко расслышать четыре торопливых хлопка. Сильно обожгло голень — кто-то палил по ней из ствола с глушителем. Палил почти в упор, но почти промазал.

Ориентируясь больше на свое чутье, чем на скудные показания органов чувств, она коротким рывком бросилась под ноги невидимому врагу. Бросок получился в общем-то удачным. Неудачным было лишь то, что противник этот, заорав нечеловеческим голосом, грянулся оземь, производя такой треск и грохот, что, если бы людям Уолтера — там, внизу — напрочь заложило уши, они все равно не смогли бы не услышать этот концерт. Вдобавок чертов недоумок еще раз выпалил в белый свет, как в копеечку, и пуля прошла через стекло чердачного окна. Стекло это, по некотором размышлении, сочло нужным обрушиться вниз кучей осколков, дополнив звоном и дребезгом и без того неслабый набор шумовых эффектов. Снизу раздались невнятные восклицания людей шерифа.

Конча — благодаря обострившейся интуиции — сумела поймать в темноте кисть противника, сжимающую пистолет, и принялась ее выкручивать, положив на это занятие все свои силы. Проклятый же отморозок, не мудрствуя лукаво, вцепился ей в руку зубами.

И тут в глаза обоим сцепившимся на пыльном полу противникам ударил луч карманного прожектора. Тип, стрелявший полминуты назад в Кончу, разомкнул зубы, выпустил оружие и шарахнулся прочь. Луч прожектора последовал за ним. И словно защищаясь от него, «тип» включил свой — не менее мощный — ручной фонарь и принялся слепить им неожиданно появившегося нового противника. Мрак чердачного пространства превратился просто в полутьму. В сумрак. Конче даже не пришлось зажигать свой светильничек.

Стоя враскорячку, оба незнакомца старались — каждый на свой манер — уклониться от луча фонаря противника и при этом навести свой фонарик тому в лицо. Все это напоминало какую-то странную шаманскую пляску.

«Сейчас они начнут сражаться на карманных фонариках, как джедаи из древних видиков», — подумала Конча, отступая подальше во тьму.

Она споткнулась обо что-то. О Господи! — о разверстый сундук! Как видно, застигнутый ею врасплох взломщик успел покопаться в наследстве Денджерфилда. И отмычки у него были не хуже, чем у Кончиты.

— Вам все равно не забрать это! — прошипел один из незнакомцев. — Даже если мы не возьмем это сами, мы не дадим вашей братии заполучить вещь в ваши лапы!

Ответом ему послужили короткие, погашенные глушителем, торопливые хлопки выстрелов. Незнакомец грянулся на колени и швырнул перед собой что-то небольшое. Что-то, что с легким громыханием покатилось по полу. Что-то, от чего второй незнакомец шарахнулся как черт от ладана.

Снизу, из-под крышки люка агент Петровски и его напарник в два голоса вопрошали о том, «что за чертовщина творится у вас там, наверху?» Оба они не спешили появиться в эпицентре непонятных событий.

Кончита рванула на себя кольцо крышки чердачного люка. И взвыла от боли — ее недавний противник поработал зубами что надо. Да и тянуть тяжеленную, заклинившуюся в своей раме крышку было не в пример тяжелее, чем толкать ее снизу — плечом и спиной. Что-то подсказывало Конче, что в ее распоряжении остались считанные секунды и ждать помощи от тех болванов снизу бессмысленно.

Выход у нее был один. Собственно, не оставалось у нее времени и на то, чтобы врать себе — она и пришла сюда за тем, чтобы этим выходом воспользоваться.

Те полтора-два метра, что отделяли ее от Ларца принцессы Фесты, она преодолела в долю секунды. Задыхаясь от боли в задетой пулей голени и в прокушенном проклятым придурком запястье, она провалилась в странно прохладное нутро сундука. Ей показалось, что изнутри он значительно больше, чем снаружи. Но на размышления об этом у Кончиты просто не было времени. Она стремительно ухватилась за вделанную во внутреннюю сторону крышки сундука рукоять и потянула ее на себя.